Открытое письмо ветерану морского спецназа Эдуарду Кольцову

[Agentura]

Открытое письмо
ветерану морского спецназа Эдуарду Кольцову и
создателям документального фильма Рен ТВ
«Откровения морского дьявола»

В ноябре богатая коллекция документальных фильмов канала Рен ТВ пополнилась новой лентой. В эфир вышла картина под интригующим названием «Откровения морского дьявола», посвященная событиям полувековой давности – официальному визиту советских лидеров Хрущева и Булганина в Великобританию на крейсере «Орджоникидзе» и таинственному исчезновению знаменитого английского подводника Лайонелла Крэбба, выполнявшего секретную разведывательную операцию под днищем советского корабля и не вернувшегося с задания.
Сколько фильмов уже было снято документалистами разных стран на эту интригующую тему, сколько перьев исписано журналистами и историками! Но никто не мог дать ответ на вопрос о том, что же случилось с британским подводником.
Главный герой документальной ленты Рен ТВ ветеран спецназа Эдуард Кольцов смог. Его заявление в фильме о том, что он убил Крэбба, когда тот минировал советский крейсер, стало чуть ли не главной сенсацией месяца. Десятки газетных статей наперебой пересказывали откровения бывшего боевого пловца, интернетные сайты размещали все новые вариации одного и того же сюжета – «это я перерезал горло английскому диверсанту, пытавшемуся взорвать наш корабль с руководителями страны на борту».
Возможно, у кого-то из телезрителей или читателей реакция на подобные заявления нашего псевдо-героя вызвала приступ патриотической гордости (мол, знай наших, мы спуску никому не дадим!). Но совсем иное отношение возникло у тех, кто реально, а не по байкам (коих за полвека на свет божий было выдано немало) знает историю похода «Орджоникидзе» в Англию и события, происходившие на крейсере и вокруг него в роковой четверг 19 апреля 1956 года.
Мне казалось, что пенсионера Кольцова быстро выведут на чистую воду. Не тут-то было! Прошло уже несколько недель, но ни на ТВ, ни в российской печати, ни в интернете не появилось ни одного материала, опровергающего откровения спецназовца.
Предполагаю, что многие из специалистов в этом вопросе могли не видеть фильма и не читать материалов о нем. Не исключаю, что кому-то по той или иной причине было не с руки писать опровержения в прессу. Я тоже сначала не хотел вступать в спор с откровенным лжецом. Но, видно, совесть не позволяет. Приходится.
Замечу, между прочим, что я начал заниматься изучением тех исторических событий лет двадцать назад. Многие из участников похода тогда еще были живы. Удалось собрать немало свидетельств, записать интервью, просмотреть доступные архивные материалы как у нас в стране, так и за рубежом. В итоге в 1993 году родилась книга «Апрель 56-го. Секретная хроника одного месяца».
Работу над этой темой я не прекращал все эти годы. Увлекал сам процесс расследования. Книга пополнялась новыми сведениями. Сейчас я готовлю ее к изданию в России. Пишу об этом не для саморекламы, а чтобы показать: я не дилетант в этом вопросе, изучению событий апреля 56-го года я отдал не один год своей жизни.
Поэтому смею утверждать: господин Кольцов лжёт.
Чем я могу это доказать? – Доказательств предостаточно. Начнем по порядку.
Кольцов заявляет, что 19 апреля в 2 часа ночи гидроакустики крейсера засекли аквалангиста у корпуса корабля и выдали его точное местонахождение, после чего он отправился на его перехват.
В этой связи хотелось бы знать, откуда на советском крейсере в апреле 1956 года могло появиться оборудование, способное засечь в воде аквалангиста. Такого оборудования, по мнению специалистов, в то время ни на крейсере «Орджоникидзе» ни на других кораблях ВМФ страны просто не было.
Далее. По неопровержимым свидетельствам очевидцев Лайонелл Крэбб в два часа ночи 19 апреля крепко спал в своем номере «Сэллипорт Отеля» в Портсмуте. Начало разведывательной операции МИ-6 было запланировано на 7 часов утра. Крэбб и его контролер Бернард Смит вышли из отеля лишь в половине пятого. Об этом свидетельствуют рассекреченные документы британских архивов, а также заявления хозяина отеля сэра Эдварда Ричмена и детектива суперинтенданта Порсмутской полиции Лэмпорта.
Следующий вопрос. Поинтересуйтесь у любого профессионального подводника, когда бы он взялся вести разведку или минировать корабль, стоящий под охранением у Портсмутского причала, – днем или ночью. И любой скажет, что работать в темноте под водой, быть предельно точным и не оказаться обнаруженным – задача архисложная. В светлое время суток работать предпочтительнее. Именно поэтому руководство английской разведки, в частности, шеф лондонского отделения СИС Николас Эллиот, отвечавший за проведение разведывательных операций внутри страны, планировали миссию Крэбба в утренние часы.
Господин Кольцов утверждает, что, оказавшись в воде, он быстро обнаружил Крэбба. Поразительно! Очевидно, наш подводник точно знал его местонахождения, что маловероятно. Или ему крепко повезло. Ночью под водой обнаружить подводника в темном резиновом костюме не используя подсветку – дело фантастическое.
Кольцов, по его словам, зашел под Крэбба снизу, чтобы, схватив его за ноги, потянуть вниз и атаковать. Встает вопрос: он что не дышал все это время? Не мог же он нормально работать, находясь внизу под вражеским диверсантом и обдавая его потоком пузырей отработанного воздуха. Или Крэбб в это время совсем ничего вокруг себя не видел, потеряв всякую бдительность?
Поясню. Оснащение наших и британских подводников в ту пору было так же различно, как непохожи друг на друга «Мерседес» и «Запорожец». После Великой Отечественной войны подводникам на советском ВМФ уделялось немного внимания. В 1956 году отечественный подводный спецназ только начали создавать. Весной пятьдесят шестого тогдашний министр обороны маршал Г.К.Жуков подписал приказ о создании специальных сил военно-морского флота СССР. Первый отряд появился на Балтийском флоте летом того же года. В 1957 году были выпущены первые разработки отечественных аквалангов. В 1958 году был испытан первый подводный транспортер. В 1967 году в серию запустили первый подводный пистолет…
Но в апреле пятьдесят шестого ничего этого не было: ни соответствующего требованиям времени подводного оборудования, ни боевого оснащения, ни подготовленных кадров. Наши подводники в то время, как и Кольцов, работали в допотопных аквалангах, и засечь их было несложно. Крэбб же был облачен в современный резиновый костюм итальянской фирмы «Пирелли». Регенерация отработанного воздуха происходила внутри костюма, таким образом подводник возле себя не оставлял никаких пузырей, и обнаружить его было значительно сложнее.
Идем дальше. Если верить словам Кольцова, он, не раздумывая, атаковал подводника, чтобы убить его. Находясь под англичанином, он подтянул его за ноги и перерезал Крэббу горло.
Позвольте, однако, спросить: а как быть с приказом начальства брать вражеского шпиона живьем. Ведь именно такую задачу при гипотетически возможной встрече с вражеским подводником ставил начальник разведки Балтийского флота капитан 1 ранга Соловьев, не говоря уже об аналогичном приказе Председателя КГБ СССР генерала армии Серова, находившегося на борту крейсера во время этого похода. Английский шпион был нужен им живым, а не мертвым. Может быть, Крэбб оказал Кольцову ожесточенное сопротивление, и тот вынужден был убить его? - Никак нет. Кольцов сам признается, что Крэбб был мал и легковесен, и справиться с ним можно было без труда. Так почему же он нарушил приказ? - Непонятно.
Лжеоткровения пенсионера Кольцова в убийстве Крэбба, кроме всего прочего, вряд ли служат делу создания климата доверия и доброжелательства между Россией и Англией, между народами наших двух стран. Эти отношения и без того были немало подпорчены за последние годы. Разве англичанам и русским нужны такие вот фальсификаторы нашей общей и без того непростой истории? А господину Кольцову, очевидно, всё нипочём. Он охотно демонстрирует нам свое самоуверенное желание (пусть даже грубой фальсификацией и ложью), но во что бы то ни стало навредить этим отношениям. Разве мало уже истории с Литвиненко и Луговым, в которой Москва и Лондон и без того увязли по самое никуда?
Далее. Труп Крэбба Кольцов, по его словам, не стал поднимать на поверхность, а пустил под водой по течению в сторону от крейсера. Как же так, почему? Чем тогда наш подводник мог засвидетельствовать, что действительно ликвидировал вражеского диверсанта. Может быть, он снял с вражеского аквалангиста какие-то элементы подводного оснащения или экипировки, чтобы иметь доказательства проделанной работы? - Нет. Он не сделал и этого. Странно, не правда ли?
Самое сенсационное из лжесвидетельств Кольцова это, конечно же, заявление, что Крэбб минировал советский крейсер, установив на его корпус магнитную мину под пороховым погребом корабля. Если верить этому утверждению, то рассекреченные британские архивы врут. Выходит, что МИ6 подрядила Крэбба взорвать советский крейсер с руководителями СССР на борту, а не провести разведывательную операцию с целью определить секреты отличных ходовых характеристик корабля. Значит архивные документы МИ6 и Форин офиса сфабрикованы, равно как и все свидетельства участников этой операции – Джона Инглиса, Директора военно-морской разведки Адмиралтейства, Патрика Дина, Директора Объединенного комитета по разведке, Николаса Эллиота, шефа лондонского отделения МИ6, Майкла Вильямса, советника Форин офис по делам разведки, Теда Дейвиса, сотрудника отдела R3 МИ6 (военно-морская разведка), принимавших непосредственное участие в разработке разведывательной миссии Крэбба.
Что ж, допустим, что все они лгали. Политики и разведчики нередко лгут. Допустим также, что МИ6, Форин офис и правительство Великобритании вместе или порознь, закрывая глаза на то, что делают, задумали и пытались осуществить теракт против руководителей Советского Союза. Но позвольте спросить: зачем? Должны же здесь, как и в любом преступлении, быть мотивы, толкнувшие государственных мужей на столь скользкий путь. Разумных мотивов нет. И быть не может.
Великобритании не нужны были никакие осложнения в отношениях с Кремлем. Международных проблем и так хватало. Назревал Суэцкий кризис. Не за горами была война на Ближнем Востоке. Москва поставляла оружие Египту, национализировавшему Суэцкий канал. Лондон искал пути возможных компромиссов. Иден надеялся договориться с Хрущевым. В этом была основная задача апрельского визита. Теракт против советского лидера лишь накалил бы международную обстановку и поставил бы мир на грань ядерной катастрофы. Только безумец не понимал этого.
Утверждая, что Крэбб минировал советский крейсер, господин Кольцов фактически обвинил Лондон в международном терроризме, пусть и полстолетия спустя. Что ж, кое-кому из наших доморощенных ястребов такое заявление, наверное, придется по душе. Им не нужны партнерские дружеские отношения России с Западом, их больше прельщает конфронтация с ним.
Еще одно несоответствие не может не обратить на себя внимания в рассказе Кольцова. После того, как он расправился с Крэббом, наш герой снял установленную диверсантом на корпус крейсера магнитную мину и оттащил ее в сторону от корабля, оставив покоиться на дне бухты.
- А как же приказ? - невольно возникает неизбежный вопрос.
Ведь в подобной ситуации боевому пловцу запрещено трогать мину. Обезвредить ее должны были минеры по приказу командира корабля. Кольцову надлежало немедленно вернуться на крейсер и доложить о мине, а не проявлять самодеятельность, которая могла плохо кончиться и для него самого и для корабля в целом.
За свои подвиги Кольцов, как он утверждает, получил орден Красной Звезды. Его история была засекречена. О ней мы узнали лишь теперь, полвека спустя. Пенсионер подводник решил, наконец, поведать миру о своей тайне.
В этой связи встает очевидный вопрос: а что, об этой тайне знал лишь Кольцов? Почему за 50 истекших лет его историю не рассказал миру никто другой, например, Никита Сергеевич Хрущев в своих секретно переданных на Запад мемуарах. Или ему не доложили о подвиге Кольцова? Да разве бы он не использовал этот случай, чтобы «бросить очередного ежа в штаны мирового империализма»?! - Нет, тот, кто знает о его публичных выступлениях на родине и за рубежом, ни за что на свете не поверит в то, что Хрущев упустил бы такую возможность в очередной раз заклеймить загнивающий Запад.
Впрочем, что Хрущев?! О подвиге Кольцова, похоже, не знали ни командир похода контр-адмирал Котов, ни командир крейсера «Орджоникидзе» капитан 1 ранга Степанов, ни начальник штаба крейсера капитан 1 ранга Ярошевич, ни начальник разведки Балтийского флота капитан 1 ранга Соловьев. Об этой истории нет ни слова в их рапортах. Ничего не известно было о ней и бывшим председателям КГБ Серову и Семичастному, с которыми мне довелось не раз беседовать. Конечно, всех их уже нет на свете и спросить о подвигах Кольцова сейчас, вроде бы, не у кого.
Возможно, и он сам полагал, что из 16 старших офицеров крейсера уже никто не остался в живых и не сможет опровергнуть его лжесвидетельства. Это не так. Жив капитан 1 ранга командир БЧ-5 крейсера «Орджоникидзе», его главный механик капитан 1 ранга Романов. На днях я разговаривал с ним по телефону. Фильма он не видел, статей с откровениями Кольцова не читал. Узнав о них от меня, он гневно крикнул в трубку: «Чушь!». И сказал, что готов подписаться под моим письмом.
К сожалению, давно ушел из жизни главный боцман миноносца «Совершенный» Виктор Горохов. Но его свидетельства зафиксированы в документах похода. Горохов глаза в глаза встретился с Крэббом примерно в 8 часов утра 19 апреля 1956 года. Если верить Кольцову, к этому времени Крэбба уже не должно было быть в живых.
В то памятное утро боцман Горохов находился на баке, в носовой части корабля, где было отведено специальное место для курения. Он стоял у края борта и смотрел на воду между двумя кораблями – миноносцем «Совершенный» и крейсером «Орджоникидзе», стоявшими бок о бок у портсмутского причала. Вдруг у корпуса миноносца всплыл аквалангист. Он смотрел на Горохова. Их разделяло всего несколько метров. Боцману запомнились глаза подводника. Они вылезали из орбит. Аквалангист размахивал руками, словно пытаясь ухватиться за гладкий корпус корабля. Но ухватиться было не за что. Через несколько секунд аквалангист ушел под воду.
- Если бы у меня хоть какой-то конец был под рукой, - сетовал позднее боцман Горохов, - я бы, конечно, бросил его в воду.
Но ни каната, ни спасательного круга на баке не было.
По мнению боцмана Горохова, подводник просил о помощи. Судя по выражению глаз и движениям рук, ему было плохо, он терпел бедствие.
Именно около 8 часов утра в тот день, по данным из рассекреченных британских источников, Крэбб должен был находиться под корпусом крейсера «Орджоникидзе». Сомнений быть не может. Горохов видел Крэбба. Тот по какой-то причине не мог продолжать работать под водой и всплыл. Возможно, отказало подводное оснащение аквалангиста или ему стало плохо. Крэбб был уже немолод к этому времени. К тому же он злоупотреблял алкоголем и много курил. Свидетельство Горохова – это еще один факт, никак не укладывающийся в рамки повествования Кольцова. А с фактами трудно спорить.
Может быть, это получится у господина Кольцова. Я открыто бросаю ему вызов в споре. Для этого, собственно, и написано это письмо. Кроме того, я не могу не вступиться за матушку историю. Сколько можно над нею глумиться, извращая и фальсифицируя факты. Да, у нее нет адвокатов, которые могли бы востребовать с лжецов звонкой монетой за нанесенный истории ущерб. Но есть же человеческая память, есть совесть людская, наконец. Их никто не отменял, господин Кольцов. Жду ваших объяснений по существу изложенного выше.
Честь имею,
Геннадий Соколов, писатель-историк