http://velesova-sloboda.org/polit/korse ... omiki.html
Эта статья рассматривает вопросы экономической децентрализации, и нужно сразу признать, что она, на первый взгляд, вписывается в популярную тенденцию. Повсюду раздается призыв к созданию маленьких, обозримых единиц, к большей демократии; небольшие страны – причем небольшой размер по ошибке, как правило, приравнивается к слабости – наслаждаются большей симпатией, чем великие державы; заново открываются диалекты; пропагандируется соседство как первая ступень общества; регионалистские и автономистские движения с самого начала с уверенностью вызывают к себе большое внимание, даже если за ними в реальности стоят только немногочисленные люди. Все это движение очень гетерогенно; как всегда, когда возникает новое, правильное смешивается с ошибочным, уверенное с предполагаемым.
В Федеративной Республике Германии это буквально безгранично широкое движение против старых форм в поисках новых порядков с точки зрения партийной политики демонстрируется в первую очередь «Зелеными», пусть даже их руководство больше, чем нужно для дела, показывают свою родственную связь с определенными идеологиями девятнадцатого столетия.
Но как раз в выступлениях руководителей этой партии становится видно, что децентрализация децентрализации рознь. Хотя у функционеров «Зеленых» вызывает радость и большую доброжелательность любое стремление к меньшим единицам в экономической, культурной или государственной области. Однако, это едва ли обосновывается рационально. Там не отмечают, что маленькие, вполне разделенные экономические единицы менее нестабильны, чем большие промышленные моноструктуры; фактически не указывают на то, что человек по своей сущности может лучше управлять обозримыми пространствами, чем континентальными или, тем более, глобальными структурами; не подчеркивают, что большая автономия регионов – это лучший гарант сохранения и совершенствования разнообразных культур, которыми живет Европа и наличием которых и их взаимными отношениями она обязана, среди прочего, и своим превосходством перед другими континентами. Скорее для обоснования склонности к децентрализации используются преимущественно туманные понятия, из которых наиболее разоблачающий, без сомнения, «базовая демократия». Базовая демократия, это на самом деле здесь означает участие всех в разговоре обо всем, до тех пор, пока, как минимум, они не договорятся отсрочить все дело на более поздний срок. Естественно, нельзя требовать базовой демократии, не будучи убежденным в том, что люди равны по природе, что такие явления как руководство, элита, иерархия и т. д. – это только проявления дегенерации общественной жизни. За всей манией децентрализации высших функционеров «Зеленых» по существу кроется что-то вроде утопического анархизма.
С самого начала мы хотим подчеркнуть, что мы исходим из абсолютно противоположной точки зрения, а именно из естественного неравенства людей, причем не только неравенства индивидуумов, но также и в связи с нашей темой в частности – из неравенства народов и рас. Поэтому мы и не беремся разрабатывать рецепты для каких-нибудь экзотических местностей, но исходим из интересов и нужд только Европы.
Первой нашей темой является все больше переплетенная мировая экономика, в каковую она относительно скоро развилась с конца прошлого столетия, только несущественно замедлив этот процесс из-за войн и экономических кризисов. Как и все политические явления, мировая экономика в ее современной форме также немыслима без определенных идеологических предпосылок. Мы должны проверить, какие идеологические основы определяют экономическую и политическую жизнь в мире – причем мы ограничимся сначала западным миром.
Бесспорно, что Западом правят идеологии либерализма, что этот либерализм ссылается на Адама Смита и его предшественников как на своих родоначальников. Но настоящей сущностью, идеологической квинтэссенцией либерализма является не беспошлинная торговля, рыночная экономика, конкурентное мышление, представление о «гомо экономикус» и тому подобное, но центр и происхождение этой идеологии – это одновременно и представление о принципиальном и естественном равенстве всех людей. Только если равные люди стоят рядом и связываются друг с другом свободными договорами, частные интересы могут быть приведены в определенное гармоничное соотношение друг с другом.
Только если равенство является данностью, люди на рынке могут конкурировать с тем следствием, что потребности всех их оптимально удовлетворяются, и достигается самое большое счастье самого большого количества людей. Эта религия равенства – естественно, не последствие какого-либо заговора, но она соответствовала научному стандарту восемнадцатого века и необходимости возвышающейся тогда буржуазии в борьбе за свои права победить могущественное абсолютистское государство и его частично еще феодальные структуры.
Однако ситуацию в двадцатом веке нужно оценивать иначе. При конкуренции равных происходит уравнивание интересов и силовых позиций через рынок, так что никакая неконтролируемая рыночная власть возникнуть не может. Так как, тем не менее, в реальности равенство людей не было данностью, очень быстро при демонтаже старых защитных механизмов, таких как системы цехов, гильдий и т. д., возникли концентрации экономической власти. Этому развитию благоприятствовало появление нового фактора, а именно современной техники, которая дала людям возможность быстрее преодолевать большие пространства, быстрее передавать сообщения, быстрее управлять большими концентрациями людей и отправлять большие количества товаров. Так возникли различные экономические центры тяжести, в которых концентрировались рыночные силы, сначала в Европе, а затем очень скоро и в США. Различные всемирно-политические события, в первую очередь мировые войны, также позволили США подняться до господствующей силы западного мира с экономической точки зрения, так что Европа сегодня, в отличие от положения перед Первой мировой войной, находится в сильной зависимости от Соединенных Штатов.
Напрашивалось бы предположение, что в экономических центрах между тем сделали выводы из ошибок прошлого и отошли от мысли равенства. Тем не менее, действительность показывает, что этого не произошло. При этом процесс между тем достиг такого уровня, что начал развиваться уже по собственным законам. Многонациональные концерны во всех возможных отраслях пытаются, как государство США, создать себе все больше сфер влияния и укрепить там свое господство. Однако это возможно только в том случае, если эти зависимые области экономически тесно привязываются к Соединенным Штатам. Это, в свою очередь, легче всего достигается, если побеждает American Way of Life, «американский образ жизни», что значит тамошние привычки потребления, производства и социальной жизни. Эта вынужденная необходимость связывается с очевидно все еще широко распространенной верой в равенство, так что все ведущие экономисты без угрызений совести пытаются сделать любые африканские или южно-азиатские страны – не говоря уже об Европе – какой-то копией Соединенных Штатов. При этом народы, которых это касается, оказываются в этом отношении в опасном положении, если их правительства, как правило, не противодействуют этому развитию, так как они сами извлекают из этого пользу. Естественно, было бы ошибочно видеть всю беду только в Соединенных Штатах, так как другие экономические центры, как, например, Западная Европа, действуют не иначе, чем Соединенные Штаты, разумеется, в соответствии с их более ограниченными возможностями.
Наступление экономических центров власти на еще не подчиненные их сфере влияния области земли и мероприятия по укреплению этого влияния осуществляются разными путями.
Между тем деньги, первоначально полезное, облегчающее обмен товаров изобретение, в значительной степени превратились в оружие большого капитала.
Читайте дальше на Велесовой Слободе. Написано больше 20 лет назад - и почти не устарело.