Нарушитель всех табу Франц-Йозеф Штраус

Все новости, события, скандалы обсуждаются и комментируются здесь

Нарушитель всех табу Франц-Йозеф Штраус

Сообщение Моргенштерн » 14 ноя 2013 17:19

Нарушитель всех табу Франц-Йозеф Штраус и сверхсекретное немецко-израильское военное сотрудничество




25 лет назад не стало Франца-Йозефа Штраусса.

Пожалуй, не было больше в послевоенной Германии ни одного столь спорного и столь колоритного человека и политика, как Франц-Йозеф Штраусс. Никого так не любили, как его в его родной и боготворившей его Баварии, и никого так не ненавидели и не травили, как травили его левые и их СМИ во главе со "Шпигелем", хозяин и издатель которого Рудольф Аугштайн буквально сделал целью жизни свою идею-фикс - вытравить Штраусса из политики и не допустить его до поста канцлера, который Штраусс при его невероятно умной голове, блестящим способностям и харизме наверняка занял бы, не будь этой травли, а посильную помощь в этой травле оказывала гэдээровская Штази". Ведь Штраусс был, пожалуй, единственным по-настоящему правым немецким политиком, который гордился этим и ничуть не скрывал. Собственно, и в 20-30-40-е годы никаких правых в Германии не было, были только левые, ультралевые (коммунисты и нацисты) и центристы (предшественница ХДС/ХСС так и называлась: партия Центрум).

Штраусс родился в Мюнхене 6 сентября 1915 года. Отец его держал мясную лавку. Он был монархистом, ненавистником прусских порядков и сторонником отделения Баварии от Германии, членом Баварской партии. Отец всегда делился с семьей политическими новостями. После неудачного "пивного путча" много говорили о Гитлере, который стал главным объектом политической ненависти родителей Штрауса. Не испытывали они симпатий и к генералу Людендорфу, кумиру многих немцев и другому лидеру "пивного путча".

Как пишет о Штрауссе Б. В. Петелин, за мясом и ливерной колбасой к Штрауссу-старшему нередко приходил Гиммлер и другие нацистские бонзы, благо их первая штаб-квартира располагалась напротив, в доме гитлеровского лейб-фотографа Хофмана, уговаривали мясника вступить в партию и обещали крупные заказы. Но Штраусс-старший был убежденным противником нацизма, как позже и его сын, и на уговоры не поддался. Одна женщина из штаб-квартиры НСДАП, которой отец Штраусса показался стойким и бравым мужчиной, сделала ему предложение вступить в НСДАП, на что тот с прямотой истинного баварца ответил, что "лучше подохнет с голоду на улице, чем вступит в эту партию". В 1964 г. Штраус в телеинтервью Г. Гаусу сказал, что его „отец всегда был врагом Гитлера и нацистского режима. И это повлияло на мои взгляды". При случае Штраус не раз приводил слова отца, сказанные сыну после прихода нацистов к власти: "То, что Гитлер стал рейхсканцлером, означает войну и конец Германии". Еще он вспоминал, как однажды любопытство взяло верх и вместе с мальчишками он зашел в фотомастерскую Хофмана, взял пачку листовок и пошел раздавать их прохожим, о чем немедленно сообщили отцу. Когда сестра Мария привела его домой, отец влепил "агитатору" крепкую оплеуху. Этот случай в советских пропагандистских брошюрах расписывался так: Штраус, сын богатого баварского мясника, с детских лет расклеивал с утра до вечера нацистские листовки, повсюду следовал за нацистами, даже когда "они шли убивать рабочих".

В гимназии Штраусс сидел за одной партой с Ханной Ленц, еврейкой по матери. "Когда нацисты пришли к власти, - вспоминала Ленц в документальном фильме о Штрауссе, - мой отец сказал: "Во всем Мюнхене мы можем рассчитывать только на пять человек". Одним из них был Штраусс. Он сказал мне: "Ханна, если кто-то тебя тронет, зови меня".
В 1935 г. Франц-Йозеф закончил гимназию. Его аттестат в тот год был лучшим по Баварии. По всем предметам были отличные оценки и только по физкультуре на бал ниже, при этом в пояснении к аттестату говорилось: большие способности, очень хорошо развит физически, опытный гимнаст и велосипедист, показал выдающиеся способности в стенографии. Отличные оценки были среди прочего по латинскому, греческому, английскому языкам.

По окончании гимназии Франц получил право обязательного зачисления в мюнхенский университет "Максимилианеум", куда поступали наиболее способные абитуриенты. Но автоматического зачисления не получилось. Преимущество получали члены "Гитлерюгенд" и других организаций НСДАП. Однако помог знакомый профессор и вопрос был улажен.

А вот в армию Франца-Йозефа в начале войны забрили. Ему довелось участвовать в походах вермахта на Западе - против Франции (после ее капитуляции Штраусс находился в составе частей, которые готовились к высадке на Британские острова) и на Востоке - против Советского Союза. Успехи Гитлера, как он сам заявлял, не повлияли на его взгляды, более того, уже в 1940г. Штраус считал войну проигранной, а фюрера мог назвать вслух преступником, однако всякую мысль о том, чтобы перейти на сторону противника решительно отвергал. Служба поначалу складывалась не так уж обременительно. В марте 1940 г. Штраусс сдает первый государственный экзамен в университете, в апреле 1941 г. - второй. В ноябре 1940г. Штраусс был произведен в унтер- офицеры, ему предоставили отпуск для завершения учебы, некоторое время он даже работал в университете в качестве ассистента, помогая вести семинары по древней истории и филологии. В начале 1941 г. 227-й зенитный дивизион, в составе которого находилась батарея Штраусса, был переброшен на Восток Польши, в район Перемышля, недалеко от советской границы. После переподготовки в офицерской школе близ Штеттина Штрауссу присвоили звание лейтенанта и назначили командиром взвода зенитно-артиллерийской батареи 289-го дивизиона. Он дошел до Сталинграда, откуда, незадолго до капитуляции армии Паулюса, был послан на родину для переподготовки, но по дороге его эшелон попал под бомбежку и несколько суток простоял в заснеженной степи. Свои валенки Штраусс отдал своему подчиненному, солдату, после чего попал на родину (в госпиталь) с тяжелым обморожением. После госпиталя, 10 марта 1943 г., Штраусс был дома, в Мюнхене. Сестра Мария вспоминала, что при встрече он сказал: "Теперь у нас даже рядовой солдат понимает, что эта война проиграна. Если Гитлер не прекратит воевать, то он преступник, причем еще больший, чем тот, каким я считал его раньше".

В России Штраусс стал свидетелем того, как зондеркоманды хватали и расстреливали евреев. Опубликованный позднее дневник молодого лейтенанта Штраусса этих дней полон ужаса и раскаяния. Не раз он рассказывал об этом и своим детям. "С бОльшим удовольствием я бы стрелял по эсэсовцам, а не по русским",- написал он в дневнике. Впрочем, позже он пишет, что не знал о многих преступлениях гитлеровского режима, концлагерях, Освенциме, Дахау - многое стало известно лишь в конце войны. Что ж, не он один так говорил: не знал, не видел, выполнял приказ. В военных преступлениях он обвинял тогда только эсесовцев. Во Львове видел он и многочисленные тела расстрелянных НКВД, что, вероятно, уберегло его и от другой политической крайности.

После госпиталя Штрауссу поручили вести последний набор из юнцов гитлерюгенда. Воспитатель из Штрауса получился плохой. В нацистской идеологии он был не силен и вместо надлежащей пропаганды рассказывал курсантам зенитной школы капитулянтские исторические сюжеты, в частности, о причинах поражения Германии в первой мировой войне. В августе 1943 года ему было присвоено звание обер-лейтенанта.

В 1945 году в Баварию вошли американские войска. Вести юнцов в бой против американцев обер-лейтенант Штраусс отказался. Он сам себе поставил штамп об увольнении из вермахта, сел на велосипед и покинул казарму в штатском костюме. Однако вскоре американцы арестовали его и около месяца продержали под арестом. Штраусс предложил им свою помощь - как переводчик и знаток советской военной авиации. Благодаря хорошему знанию английского и неподдельному отвращению к нацизму Штраусс сделал неплохую карьеру при оккупационных властях, будучи назначенным заместителем начальника окружного управления в Шонгау.




Как пишет тот же Петелин, весной 1946 г. он знакомится с И. Мюллером, являвшимся близким другом и сотрудником Канариса, который разворачивал кампанию по созданию в Баварии новой партии. К тому времени Штраусс пришел к выводу, что политическая система Веймарской республики не подходит для новой Германии. Из Кельна начали приходить сообщения о создании Христианско-демократического союза (ХДС). Но Мюллер хотел быть самостоятельной политической фигурой и не желал подчиняться Аденауэру. Благодаря связям с Мюллером Штраус был введен в состав руководства Христианско-социального союза, а затем попал в Экономический совет, который заседал тогда во Франкфурте-на-Майне. Так состоялся выход Штрауса на федеральную политическую арену.

В 1948 г. Экономический совет состоял из 104 членов. Баварию представляли 24 делегата. Самым молодым из них был Штраусс. Он оказался в центре событий, определивших судьбу Западной Германии. Штраусс безоговорочно принял сторону Эрхарда, выступившего против государственного регулирования экономики и предложившего концепцию социального рыночного хозяйства.

Выдвижение Штраусса на федеральную политическую сцену способствовало укреплению его позиций в ХСС: с 18 декабря 1948 г. он становится генеральным секретарем ХСС. В 1949 г. вместе с Эрхардом принимает участие в первых выборах в бундестаг. Штраус стал депутатом от Вайльхайма и оставался им до 1978 г., когда возглавил правительство Баварии.

На рендорфской конференции состоялись первые обстоятельные беседы Штраусса с Аденауэром. Нетрудно было предсказать, что их отношения будут складываться непросто. Аденауэр был опытным и осторожным политиком, он имел реальные шансы занять пост канцлера. Не случайно, что встреча проходила в домашней обстановке и хозяин, славившийся своим аскетизмом и бережливостью, распорядился подать к столу изысканные вина. По словам Бориса Петелина, Штраусс довольно пренебрежительно относился к манерам Аденауэра, видя в нем политика прошлого (в 1949 г. Аденауэру было уже 73 года, и, как он сам говорил, врачи считали, что он сможет быть канцлером не более двух лет, хотя в итоге он продержался на этом посту четырнадцать лет). Аденауэру не стоило большого труда разглядеть в молодом баварце энергичного, жаждущего самоутверждения политика. Позднее, в беседе с коллегами по партии, Аденауэр сказал: "Штраусс - человек энергичный, стремящийся вперед и вперед. Может случиться, что у нас будет много убитых. Возможно, что и я окажусь среди трупов". Этого, как известно, не случилось, но Аденауэр решил держать Штраусса около себя и приглядывать за ним. При распределении постов в правительстве ХСС не мог претендовать на многое: баварский союз имел 24 депутатских мандата против 52 у СвДП. Штрауссу было поручено возглавить комиссию бундестага по делам молодежи, что уже было для него успехом. Однако засиживаться на этом посту Штраусс вовсе не желал, и в первой же речи в бундестаге 21 июля 1950 г., выступая по вопросам молодежной политики, он привлек к себе внимание. Говоря о проблемах адаптации молодых переселенцев с Востока, он умело артикулировал их, проявив недюжинные ораторские способности. Свой ораторский талант Штраусс использовал и 7 февраля 1952г., когда в бундестаге состоялись дебаты по военным вопросам. Холодная война уже шла полным ходом, и Западной Германии надлежало внести свой вклад в оборонительную политику атлантического сообщества. Депутаты от СДПГ, апеллируя к недавнему прошлому, решительно отвергали всякое перевооружение, хотя внутри СДПГ было немало сторонников подобного начинания. Канцлер Аденауэр выступил вяло и неубедительно. Его речь Штраусс назвал "жалким лепетом", сопровождавшимся к тому же громовым хохотом оппозиции. Переломить ситуацию и спасти лицо правительства выпало Штрауссу. Речь получилась яркой, запоминающейся и продолжалась более часа. Штраусс заявил об ответственности депутатов бундестага за весь немецкий народ "по ту и по другую сторону железного занавеса". Речь сопровождалась возгласами одобрения со стороны депутатов от правящих партий и криками протеста социал-демократов, требовавших прекратить выступление, ибо "канцлер ему этого не поручал". Неудивительно, что после нашумевшего выступления Штраусс занял пост председателя комитета по вопросам Европейского оборонительного сообщества.




Главным событием 1953 года были выборы в бундестаг. На них партия Штраусса показала неплохой результат: на федеральном уровне - 8,8%, в Баварии - 47%. Баварская народная партия в бундестаг не попала. Штраусс мог рассчитывать на министерский пост. И эти надежды оправдались. Вначале Аденауэр предложил ему пост министра по вопросам семьи. Штраусс посчитал это чуть ли не оскорблением: он - боевой политик, а ему, к тому же тогда еще холостяку, предлагают какую-то женскую должность (впрочем, Аденауэр сделал это вполне сознательно, видя в Штрауссе соперника). Уже не являлось секретом то, что Штраусс тяготеет к внешней политике, вопросам безопасности и обороны. Но осторожный Аденауэр явно не желал видеть баварца на этих постах, считая, что тот не имеет пока достаточного опыта и слишком напорист. В итоге Штраусс все же вошел в правительственный кабинет, получив пост министра без портфеля. Но вскоре для Штраусса открылась новая вакансия. 20 октября 1955 г. он становится министром по атомным вопросам. Эта должность его обрадовала. К технике он всегда был неравнодушен, отрасль была новая и перспективная. Будучи убежденным консерватором, Штраусс часто повторял: "Быть консерватором — значит идти во главе технического прогресса" и взялся за дело с воодушевлением. Ему даже пришлось вступить в конфликт с Людвигом Эрхардтом, который отказывал в финансировании, так как новая отрасль не являлась "рыночной". Узость мышления "отца экономического чуда" и второго канцлера страны вполне понятна, как политик он заметно уступал Аденауэру и Штрауссу. Последний не без основания считается пионером атомной промышленности и энергетики в ФРГ. При содействии Штраусса Мюнхен стал своего рода столицей атомной промышленности (как и авиационной). Отстаивая интересы ядерной энергетики, Штраусс лично устанавливил связи с рядом известных специалистов из США и Франции и исходил из государственных интересов ФРГ: обладание собственным невоенным ядерным потенциалом укрепляло ее позиции в ЕС и в НАТО.

В должности министра по атомным вопросам Штраусс пробыл около года. В 1955 г. произошли значительные политические перемены: был отменен оккупационный статус, а 5 мая вступил в силу договор о присоединении Западной Германии к НАТО. Холодная война делала свое дело, и ФРГ переставала быть ее пассивным участником. Начавшийся процесс перевооружения следовало довести до создания собственных вооруженных сил. Именно к этому призывал Штраусс, поведя борьбу за кресло министра обороны. Эту должность с 1950 г. занимал Т. Бланк, пользовавшийся доверием канцлера. При нем появился трехлетний план по формированию 500-тысячной армии. План оказался весьма плохо продуманным. Штраусс, резко критикуя Бланка, доказывал, что речь идет о "бутафорской армии", не способной противостоять угрозе с Востока (в ГДР в это время создавалась Национальная народная армия). Летом 1956 г. проблему бундесвера Штраусс и руководство ХСС обсуждали с канцлером. Этот трудный разговор закончился тем, что Аденауэр сказал: "Господин Штраусс, я вас выслушал. Примите к сведению: пока я канцлер, вы никогда не станете министром обороны". Штраусс уехал в отпуск в Испанию. Однако от борьбы он не отказался. В тот момент он выполнял функции представителя ФРГ в НАТО и сумел в выгодном для себя свете подать ситуацию с бундесвером, естественно, виня во всем Бланка, не способного создать новую армию. Союзники, в свою очередь, "открыли глаза" Аденауэру на то, кто должен стать новым министром обороны ФРГ. В итоге канцлеру пришлось взять свои слова обратно. 16 октября 1956 г. Штраусс стал министром обороны.


Штраусс и Аденауэр


Штраусс без ложной скромности считал себя лучшим министром обороны. Объективно следует признать, что так оно и было. При Штраусе бундесвер стал самой боеспособной армией в Западной Европе. При нем ФРГ фактически получила доступ к ядерному оружию, контроль за которым осуществляли США, но ракетные установки находились в составе бундесвера и защищали страну от вторжения с востока. Заявляя о солидарности с НАТО, министр обороны явно тяготел к самостоятельной военной политике ФРГ, которая не должна была зависеть ни от одной страны мира. Аденауэр отнюдь не полностью разделял взгляды Штраусса по этому вопросу и не собирался идти до конца со своим министром обороны.


В 1957 г. произошли перемены и в личной жизни Штрауса. Он, любимец женщин, знакомится с Марианной Цвикнагль, дочерью известного баварского политика и владельца пивоварни в Ротте-на-Инне, которого он хорошо знал, но никак не предполагал, что может с ним породниться. Невеста была моложе Франца на пятнадцать лет. Штраус познакомился с ней в мюнхенском ресторане, когда пригласил девушку на танец. Кто-то из сидевших за столом сказал: "Какая прекрасная пара!". В феврале, в масленицу, они встретились вновь на карнавале. Франц собирался в праздничные дни ехать в Майнц или Кельн, но судьба распорядилась иначе. 4 июня 1957 г. состоялось их бракосочетание. На свадьбе самым почетным гостем был, конечно, Аденауэр. Марианна стала верной женой и спутницей Франца. Она получила хорошее образование, была дипломированной переводчицей с французского и английского языков. В 1984 году она погибла в автокатастрофе, что повергло Штраусса в тяжелую депрессию. В мае 1959 г. в семье родился первенец Макс-Йозеф, через два года второй сын Франц-Георг, а 2 июля 1962 г. родилась дочь, которую назвали Моникой, впоследствии ставшая видным баварским политиком. Семья была счастлива. Казалось, что в жизни Штрауссов наступил самый удачный период. 18 марта 1961 г. Штраус был избран председателем ХСС, за него проголосовали почти 95 % делегатов партийного съезда. Предшественник Штрауса Г. Зайдель оставил этот пост, будучи тяжело больным (он умер 5 августа 1961 г.).

В 50-е годы началось интенсивное сотрудничество Штраусса с Израилем. Его закадычным другом (и отчасти собутыльником) стал Шимон Перес, тогдашний замминистра обороны (фактически исполнявший роль министра) и нынешний президент Израиля.

За 7 лет, с 1955 по 1962 годы, Штраусс в обход парламента и законов подарил (и отчасти продал) Израилю высокоценное оружие на сумму в сотни миллионов марок. Подаренное оружие объявили пропавшим, министерство обороны даже вынуждено было подать в суд само на себя по факту пропажи оружия и боеприпасов. У Штраусса, правда, имелось негласное одобрение Аденауэра (хотя и далеко не на все подаренное и проданное Израилю оружие), однако чуть позже он убедился, чего стоит негласное одобрение его соперника. Если бы об этом проведали левые, то это стало бы не только концом карьеры Штраусса, но и, вероятно, привело бы его за решетку за "растрату". Именно эту статью левые десятилетиями пытались вменить Штрауссу, но так и не смогли абсолютно ничего доказать, хотя у "Шпигеля" не выходило ни одного номера, в котором Штраусса бы не поносили последними словами и не вменяли ему в вину разнообразные проступки и преступления. При жизни Штрауса "Шпигель", еженедельный журнал, 29 раз выносил на обложку его портрет, чаще всего в окарикатуренном виде.


Досье Штраусса в "Шпигеле" до сих занимает целый шкаф, и доносчиков, разумеется, хватало. Но ни одно из обвинений доказать так и не удалось. А вот Израилю в Шестидневную войну это оружие очень помогло. Это были корабли, самолеты, вертолеты, танки, системы ПВО, чуть позднее - подводные лодки GAL, всего - десятки наименований (подробнее об этом - во второй части статьи). В саму Шестидневную войну Германия отправляла в Израиль грузовики и противогазы, через ее территорию шли и военные поставки Израилю от американцев. И все это началось еще в 1954 году, за 10 с лишним лет до установления официальных дипотношений с Израилем. Вся эта техника поступала не напрямую, а через Англию и Францию и соответственно камуфлировалась под британскую или французскую. Многие и по сей день в этом уверены. По настоянию Штраусса на вооружение бундесвера был взят израильский автомат "Узи".

В то же время Штраусс считал, что Германия должна быть сильной и уверенной в себе, ни от кого не зависящей и не мучимой чувством вины перед кем бы то ни было. Поэтому много говорить об Освенциме не стоит, считал он (и ему ничего не стоило, например, взять в референты министерства по направлению "ведение психологической войны" печально известного Эберхарда Тауберта, автора сценария нацисткого фильма "Вечный жид"). А искупать свою вину перед евреями она должна делами, а не словами - теми же военными поставками и контрибуциями.Полной противоположностью ему в этом вопросе был канцлер Вилли Брандт, демонстративно опустившийся на колени в Освенциме, но отказавший Израилю в помощи в самую тяжелую минуту - в войну Судного дня.

В начале 60-х Штраусс был на подъеме, но в конце 1962 г. последовала катастрофа: в самый разгар холодной войны, во время Карибского кризиса, "Шпигель" опубликовал статью замредактора К. Алерса "Условно готовы к обороне" о военных учениях "Фаллекс-62", прошедших 20-28 сентября 1962 года, с обвинениями министра обороны Штраусса в том, что бундесвер не готов к отражению советской агрессии. Автор, разбирая ход учений, утверждал, что в случае войны ФРГ потерпит сокрушительное поражение, в течение первых дней могут погибнуть 10-15 млн. западногерманских граждан. В статье перечислялось множество уязвимых мест бундесвера с подробностями, которые могли знать только посвященные. Эту статью, разумеется, тщательно и не без радости изучали и в Советском Союзе и ГДР. Штраусс решил, что пора действовать, и обвинил журнал и его редакторов в измене. Причем факт измены действительно был налицо, не удалось лишь установить, кто именно выдал журналистам секретные сведения. Акцию обыска в редакции и ареста редакторов (Алерс был арестован в Испании, Аугштайн - в Германии) в устном разговоре со Штрауссом поддержал и Аденауэр, что доказано доподлинно. Однако когда пришла пора отвечать, Аденауэр отрицал, что знал о происходящем, и отдал своего министра обороны на съедение левым. Тем более, что ему и самому хотелось устранить более молодого и харизматичного соперника.

Штраусс поступил куда благородней, не стал уличать Аденауэра во лжи и ушел в отставку. Аденауэру это не слишком помогло - вскоре он был смещен со своего поста Людвигом Эрхардтом.

"Шпигель" и Штази работали рука об руку. Так, "Шпигель" долгое время пытался доказать, что при покупке американских истребителей-бомбардировщиков F-104G-Starfighter Штраусс якобы получил взятку от фирмы "Локхид". Однако доказать это в суде не только не удалось, но, напротив, удалось доказать, что мнимые "улики" были фальшивкой. В частности, протоколы прослушки телефонных разговоров Штраусса, в которых он якобы признавался в уничтожении актов по делу "Локхида", были сфабрикованы в Штази. Два последующих дела против Штраусса, заведенные тем же "Шпигелем", - по делу строительной компании FIBAG и бронетранспортеров HS-30 - закончились с тем же результатом: Штраусс был полностью оправдан от обвинений во взяточничестве.

Тем не менее, после "Дела "Шпигеля" все были уверены, что на этом карьера Штраусса закончена. Однако это был "счет, выписанный без кельнера", как говорят немцы. В родной Баварии его уговорили возглавить ХСС и земельное правительство. В июле 1963 г. при переизбрании на пост председателя ХСС за Штрауса было подано 86,8 % голосов. Под руководством Штраусса Бавария стала с отрывом самой преуспевающей и экономически развитой землей Германии, с минимальной безработицей, страной лэптопа и кожанных штанов, как ее назвали чуть позже, во время правления бывшего секретаря Штраусса Штойбера. На выборах в бундестаг в 1965 г. ХСС получил на федеральном уровне 9,6%, СвДП - 9,5% (в Баварии ХСС получил- 55,6%, СвДП - 7,3%). Руководство СвДП выдвинуло ультиматум: Штраусс не должен больше входить в состав правительства. И Эрхардт уступил, после чего лишился поддержки и симпатий со стороны председателя ХСС, а вскоре - и поста канцлера.

В мае 1963 года, уже не будучи министром обороны, Штраусс посетил Израиль. Там его встретили протестующие демонстранты, и не подозревавшие, какую неоценимую роль сыграл Штраусс в их спасении, и злые газетные заголовки. На его защиту встали его друзья - Шимон Перес и Моше Даян. "Штраусс всегда очень действенно поддерживал нашу обороноспособность", - заявил Перес. "Мы очень обязаны господину Штрауссу", - вторил ему Моше Даян. - "Он всегда делал то, о чем мы его просили, когда он был министром, и его вклад в безопасность Израиля трудно переоценить".

А в 1966 году при образовании большой коалиции в Бонне (ХДС/ХСС-СДПГ) Штраусс стал министром финансов Германии и одним из столпов большой коалиции. Даже его соперник, будущий канцлер Вилли Брандт, писал, что он был хорошим министром финансов, провел важную финансовую реформу, сократил безработицу и резко увеличил доходную часть бюджета. В 1969 году к власти пришла новая, левая коалиция под руководством Вилли Брандта, и Штраусс стал самым яростным критиком сближения Германии с коммунистами и необоснованных уступок им, которые никогда не были взаимными и, возможно, были вызваны не только левизной и наивностью социал-демократов, но также шантажом со стороны Хонеккера и действиями агентов Штази в рядах социал-демократии. Новые "друзья" заставили Брандта забыть старых: в отличие от Штраусса, который помог Израилю оружием, когда это было невозможно даже по закону, Брандт предал Израиль в самый тяжелейший момент его истории, во время войны Судного дня, отказавшись не только помогать ему оружием, но и дать разрешение американцам грузить оружие для Израиля в портах Гамбурга и Бремерхафена.

В начале мая 1974 г. Брандт подал в отставку. Штраусс мог торжествовать: его заявления о причастности Москвы и Восточного Берлина к "новой восточной политике" после разоблачения Г. Гийома, гэдээровского шпиона, входившего в ближайшее окружение Брандта, получили убедительное подтверждение. Самый серьезный конкурент был повержен, а престижу СДПГ, как казалось, нанесен ощутимый урон. Штраусс всегда ревниво следил за успехами Брандта. Штрауссу было досадно, что ему, настоящему немецкому патриоту, обладавшему не меньшими политическими и прочими способностями, так и не удалось стать канцлером, а Брандту, отказавшемуся от Германии в 1933 г., удалось. В своих воспоминаниях оба политика обменялись характеристиками друг друга. По словам Штраусса, Брандт "имел определенную притягательную силу и очаровывал многих людей". Одно время он был "сторонником холодной войны" и, если не принимать "во внимание его личный стиль жизни", мог бы даже состоять в ХДС. В пылу полемики Штраусс часто не жалел для Брандта сочных эпитетов. Брандт в характеристике Штраусса более обстоятелен, признает в нем "талантливейшего представителя военного поколения", который в течение многих лет все время "спотыкался об им же созданные препятствия, в том числе и о свое неукротимое стремление к власти". Штраусса, по мнению Брандта, можно было "сравнить с автомобилем со слишком слабыми тормозами. Редкая смесь властителя с бунтарем... Без него германская политика была бы скучнее".

В 1980 Штраусс все же стал кандидатом в канцлеры от ХДС/ХСС и, несмотря на яростную травлю в прессе и на телевидении (Вилли Брандт и Гельмут Шмидт превзошли сами себя по части грязи, то и дело сравнивая Штраусса с Геббельсом и другими нацистами и нанося прочие удары ниже пояса), набрал 44,5% голосов, т.е. намного больше всех (а уж в родной Баварии Штраусс почти всегда набирал больше 50% мест в ландтаге и правил единолично). Но для канцлерства этого не хватило: СвДП тогда правила с СДПГ и только 2 года спустя изменила ей с Гельмутом Колем. Такова была подловатая ирония истории: тот самый Коль, которого Штраусс не любил и презирал, пришел к власти с теми самыми мандатами, что завоевал для него Штраусс. Причем в 1980 году руководство ХДС фактически самоустранилось от активной агитации за своего кандидата в канцлеры. Более того, Коль заранее предрекал Штрауссу поражение и явно желал такого исхода, чтобы раз и навсегда избавиться в большой политике от амбициозного баварца.


Левые нагнетали антиштрауссовскую истерию. Лозунги "Долой Штрауса!" стали самыми популярными в стране.

Казалось, против Штрауса выступили все: от коммунистов до беспартийных врачей и ученых. О своем неприятии Штрауса заявляли писатели, члены "Союза демократических ученых", многочисленные женские и молодежные организации, его травили газеты и телевидение. В таких условиях 44,5% голосов кажутся просто чудом.



После прихода Коля к власти путем сговора с СвДП (до того 13 лет правившей с социал-демократами) Штраусс отказался идти в правительство Коля, предпочтя превратить Баварию в практически независимое государство и проводить свою собственную внешнюю политику, встречаясь с нерукопожатными Хонеккером, Чаушеску и Пиночетом. Последним актом этой политики стал визит в Москву к Горбачеву в декабре 1987 года, когда Коль еще сравнивал Горбачева с Геббельсом и даже не помышлял о дружбе с ним. Штраусс, не долго думая, посадил всю свою команду, включая будущих руководителей Германии Штойбера и Вайгеля, а также своего младшего сына, в самолет "Сессна" и сам повел этот самолет на Москву, где он попал в снежные заносы, но блеснул летным мастерством. Самолет удалось посадить, и лишь чудом вся верхушка ХСС не полегла на московском обледеневшем (не)летном поле (кстати, всего за полгода до этого на Красной площади на той же "Сессне" приземлился Маттиас Руст). И в этом - весь Штраусс: крупная фигура и матерый человечище, сейчас таких в Германии уже не делают. Пил за троих и не пьянел, как Бисмарк, мог перепить любого. Об этом и о необычайно светлой голове Штраусса рассказывал и Шимон Перес, которому довелось близко пообщаться со Штрауссом, в том числе и выпивать с ним. "Ничего у вас не получится с Вашей перестройкой, - сказал он Горбачеву, - начнете реформировать по-настоящему - только развалите страну“. И оказался прав, только сам об этом уже не узнал.

И все же летчицкие подвиги сыграли в судьбе Штраусса роковую роль. 26 сентября 1988 года он вел свой самолет из Болгарии, попал в переплет и подвергся кислородному голоданию при падении с 11-километровой высоты на трехкилометровую. Но при этом все же успел спасти самолет и команду и приземлиться в Мюнхене. Через пять дней он прибыл с пивного праздника Октоберфест (на котором традиционно не обошлось без возлияний) на охоту в восточной Баварии на вертолете. При выходе из вертолета он потерял сознание и частично захлебнулся в собственной рвоте, при этом сломал себе ребра, одно из которых проткнуло легкое, воздух попал в желудок, а врача поблизости не оказалось. Штраусс был прооперирован в больнице Регенсбурга, но никто, кроме личного врача Штраусса Валентина Агрирова, не знал, что Штраусс страдает латентным диабетом. Попытки дозвониться до Агрирова не увенчались успехом. 3 октября Франц-Йозеф Штраусс умер после операции, не приходя в сознание, от коллапса сердечно-сосудистой системы.

На похоронной процессии в Мюнхене, где шестерка лошадей везла лафет с гробом, присутствовало более ста тысяч человек. В отличие от Германии, в Баварии в тот день было всенародное горе. Отпевал его кардинал Ратцингер - будущий Папа Бенедикт XVI. "Ты стоял, как дуб, - сказал кардинал Ратцингер в траурной речи, - мощный, живой, несокрушимый. И упал ты тоже как дуб". Так кончилась эра Штраусса - последнего по-настоящему консервативного политика Германии.

http://lussien.livejournal.com/68865.html
Моргенштерн
 
Сообщения: 3483
Зарегистрирован: 09 сен 2008 14:05
Откуда: Киев

Re: Нарушитель всех табу Франц-Йозеф Штраус

Сообщение Моргенштерн » 02 дек 2013 18:19

Нарушитель всех табу
Франц-Йозеф Штраус и сверхсекретное немецко-израильское военное сотрудничество

(продолжение)

Немецкие военные поставки Израилю с самого начала были окутаны атмосферой строжайшей секретности по целому ряду причин, поэтому то, что известно об этих поставках широкой общественности, является лишь верхушкой айсберга. Одной из главных причин сверхсекретности был тот факт, что поставки эти начались еще в 1956 году, в то время как официальное признание Израилем ФРГ и начало официальных дипотношений между двумя странами датируется 1965 годом. Все эти 9 лет израильские лидеры не желали признавать факт поставок, чтобы не пострадал их внутриполитический имидж. Готовность израильтян сотрудничать с немцами после Холокоста в 50-е и 60-е была немногим выше нулевой.

С другой стороны, сами немцы боялись угрозы, которой их шантажировали арабы, - угрозы дипломатического признания ГДР. Третьей причиной был наложенный на Германию после войны и со временем снятый запрет производить и продавать военную продукцию. Еще одной причиной были сложные отношения между министерством обороны и МИДом, причем как в Германии, так и в Израиле. В то время, как канцлера Аденауэра Франц-Йозеф Штраусс лично ставил в известность о тех системах вооружений, которые он продавал, а частично и дарил Израилю, немецкий МИД узнавал об этом последним и только спустя годы. Не менее напряженными были и отношения фактического министра обороны Шимона Переса и его внутриполитической соперницы - главы МИД Голды Меир. Как и Штраусс, Перес проводил собственную внешнюю политику, мало зависевшую от МИДа, часто покупая и продавая оружие вопреки воле МИДа, вынуждая мидовских дипломатов оправдывать свои действия перед иностранными дипломатами задним числом. В те времена Перес еще не был голубем мира и другом верховных палестинских террористов и говаривал, что предпочитает пушки цилиндрам дипломатов.

Так или иначе, но размах германо-израильского военного сотрудничества даже 50-х и 60-х годов до сих пор остается одной из самых засекреченных тем, многие документы не предают гласности даже через 50 лет. Информация об этом сотрудничестве обычно становилась достоянием общественности только в результате разоблачений и последующих скандалов. После самого шумного из этих скандалов - осени 1964 года - арабский рынок оказался на годы закрыт для немецкой оборонки (хотя до этого времени процветало немецко-египетское экономическое и военное сотрудничество. Президенту Насеру, герою Советского Союза и большому поклоннику Гитлера, в то время удавалось сосать сразу всех "маток" - США, СССР и ФРГ, причем всех троих - на миллиарды, при этом репрессируя коммунистов в концлагерях, сжигая американские библиотеки и принимая у себя лидеров ГДР и даже получая от них кредиты, т.е. нагло эпатируя всех трех своих "маток"). Один из последних таких скандалов прогремел уже в начале 90-х, когда стало известно о передаче Израилю больших запасов вооружений и амуниции со складов бывшей ГДР. Часть этих изделий, декларированных как "сельхозтехника", была обнаружена и конфискована в октябре 1991 года в гамбургском порту немецкой водной полицией, после чего комиссия Бундестага пришла к выводу, что эти поставки были организованы немецкой разведкой BND, не поставившей в известность Совет безопасности, как того требовал закон. Еще более громкий скандал, носящий наименование "СERBERUS" ("Цербер"), разразился в конце 80-х, когда комиссия того же Бундестага пришла к выводу, что немецкие правительства с 1972 года среди прочего тайно финансировали израильскую технологию создания помех на самолетах "Торнадо" (этим занимался концерн AEG, принадлежащий концерну "Даймлер Бенц"), кроме того, Израиль с 1977 по 1991 год получил от Германии боеприпасов на сумму 1,3 млрд. марок, а сам, в свою очередь, в середине 90-х поставил бундесверу минимум 750 раций, причем общий объем финансирования составил ни много, ни мало 2,2 миллиарда дойче марок (половину этой суммы получила израильская фирма "Elta", все трансакции проходили через BND и Моссад). Дата начала этой программы - 1972 год - очень уж наводит на мысль, что со стороны немцев это была компенсация за чудовищный теракт на мюнхенской Олимпиаде и последующее, мягко говоря, странное поведение правительства Брандта, замявшего судебный процесс над террористами Черного сентября, отпустившего всех выживших и арестованных тогда палестинских террористов и никогда не добивавшегося выдачи организаторов преступления, даже тогда, когда их арестовывали французы.

В 2002 году, во время второй интифады, немецкие военные поставки Израилю (всего 120 наименований) были приостановлены, однако уже вскоре возобновлены. В ответ на просьбу Израиля поставить ему несколько батарей ракет "Пэтриот" и танков "Фукс" канцлер Шредер заявил, что "Пэтриот" - чисто оборонительное оружие, и батареи этих ракет были поставлены уже в январе 2003 года. Правда, вопрос с танками был отложен до лучших времен.

Однако самым известным немецким подарком Израилю несомненно являются лучшие в мире военные подводные лодки "Дольфин" ("Дельфин"), финансирование которых отчасти взяла на себя Германия.

Первоначально частично финансировать их должны были американцы, которые однако отказались это делать, ввиду того, что продукция была не их, а они, как известно, принципиально поддерживают только собственного производителя. Затем они все же согласились, но выдвинули мало подходящие для Израиля условия. А в это время подлодки уже разрабатывались в Любеке. Не было бы счастья, да несчастье помогло: как раз в это время началась война в Персидском заливе, во время которой Саддам обстреливал Израиль скадами, начиненными немецкой электроникой. В качестве компенсации канцлер Коль согласился передать Израилю первые две подлодки ценой в 880 миллионов марок бесплатно. Вдобавок к ним Германия продала Израилю военную продукцию еще на 400 миллионов марок, а вскоре за первыми двумя "Дольфинами" последовал и третий (Германия взяла на себя расходы по нему в размере 220 миллионов марок). Все три подлодки Израиль получил в 2000 году (а за ними последовали новые). Расходы немцев по этим трем первым подлодкам составили от 1,1 до 1,2 млрд. марок (минимум 85% от всей цены) - шикарный подарок с учетом того, что "Дольфины" являются одним из главных стратегических компонентов израильской военной программы, поскольку оснащены ракетами с ядерными боеголовками, что, в частности, делает возмездие для любого антиизраильского агрессора практически неотвратимым (даже если Израиль, не дай Б-г, будет уничтожен ядерным ударом, то возмездие придет именно оттуда, и это - одна из главных причин не наносить такой удар для Ирана и других потенциальных желающих). Оставшиеся 15% цены "Дольфинов" Израиль покрыл собственными военными поставками в Германию, доля которых в немецко-израильском военном сотрудничестве последние десятилетия постоянно растет (другой тенденцией является покупка отдельных компонентов (например, немецких дизельных моторов для танков и кораблей), а не цельных систем, что намного дешевле и позволяет загружать собственного производителя). За счет требований израильских конструкторов к "Дольфинам" и благодаря тому, что многие важные компоненты "Дольфинов" были спланированы и изготовлены израильскими фирмами ("Elisra", "Elbit", "Israeli Military Industries"), от этого сотрудничества очень выиграла и немецкая оборонка. Ввиду того, что производство собственных подлодок этого класса для бундесвера было перенесено на некоторое не очень близкое будущее, немцы смогли загрузить пустующие производственные мощности и провести множество испытаний, которые очень пригодятся им в дальнейшем, так что речи об одностороннем подарке быть не может. А ряд компонентов, произведенных израильскими фирмами, нашел применение на уже имеющихся собственных немецких подлодках типа 212. Кроме того, израильтяне владеют частью дизайнерских авторских прав на "Дольфины" и могут даже отчасти торговать ими. Так, приобрести эти подлодки очень стремится Тайвань, но немцы не решаются продавать их ему, чтобы не злить китайцев. А вот Израиль в качестве продавца вполне бы подошел. Разумеется, основную часть денег при таком гешефте получат немцы, и при этом "сохранят лицо".

Почему израильтяне предпочли именно немецкие подлодки? Да потому, что у них уже был хороший опыт: немецкие подлодки типа GAL 80-х годов. В качестве условий для новых подлодок израильтяне выдвинули следующие: небольшой экипаж (не более 35 человек), способность к операциям вблизи вражеского берега, большой радиус действия (4500 километров) и как можно меньший тоннаж (1700 тонн), а также способность к многостороннему применению и вооружению (торпеды, мины, противокорабельные ракеты, ракеты типа вода-земля, средства электронной разведки и пр.). Все эти условия немцами были выполнены.


Впрочем, вернемся во времена Штраусса.
Военно-политические интересы Германии и Израиля после войны во многом совпадали. Обе страны в 50-е годы только начали заново создавать как свои армии (бундесвер был основан в 1956 году под руководством того же Штраусса), так и оборонную промышленность, и обе вынуждены были делать это в обстановке строжайшей секретности.

Сотрудничество началось в 1954 году с переговоров о компенсациях жертвам национал-социализма. Вскоре в консульство в Бонне был откомандирован военным атташе полковник Авигдор Таль, который предоставил немцам список того, в чем нуждался ЦАХАЛ. Всего через пару месяцев после этого на бременских верфях были изготовлены и отправлены в Израиль два боевых патрульных корабля (что на тот момент Германии было еще запрещено союзниками). Одновременно началось и сотрудничество двух спецслужб - Моссада и BND.

В то время, как немецкие рекруты уже хорошо знали, что автоматы "Узи", которые они держат в руках, израильского производства, сами немцы тщательно избегали оставлять какую-либо собственную маркировку на всех системах вооружений, поставлявшихся ими в Израиль, причем так продолжалось и после установления дипотношений в 1965 году. После 1954 года все немецкие военные корабли и подводные лодки для Израиля строились исключительно на французских и британских верфях. Немецкие самолеты "Noratlas" создавались в Германии по фиктивной французской лицензии, передавались французским вооруженным силам, а от них - Израилю, так что все были уверены, что самолеты французские. Первые три машины были поставлены во Францию в мае 1960 года, во Франции же на местах немецкой маркировки были нанесены могендовиды, а затем израильские летчики из Марселя переправили их в Израиль.

На тот момент Франция еще была основным союзником Израиля. Дипломатические отношения с ней были установлены в 1948 году, но особенно активное сближение началось с середины 1950-х. В это время Париж вел войну с Фронтом национального освобождения Алжира, которому помогал Египет – один из главных врагов еврейского государства. Кроме того, Франция как экспортер оружия была заинтересована в новых рынках сбыта. Начиная с 1956 года было заключено несколько крупных контрактов о поставках оружия на выгодных для Израиля условиях (в основном, впрочем, это было немецкое оружие). В том же году Израиль, Франция и Великобритания осуществили успешную военную операцию против Египта – европейским странам нужно было вернуть под свой контроль Суэцкий канал. В 1957 году Франция участвовала в строительстве атомного реактора в Димоне.
Ситуация изменилась в 1960-х годах, когда Алжир получил независимость и Париж начал укреплять отношения с арабским миром. Выросла и потребность Франции в ближневосточной нефти. В мае 1967 года, когда Египет закрыл Тиранский пролив для израильских кораблей, президент де Голль потребовал, чтобы Израиль не начинал военные действия первым. В 1968 году Париж объявил эмбарго на поставки оружия в Израиль. Оно было отменено только в 1981 году.

А в 1956 году, после Суэцкого кризиса, эмбарго на военные поставки Израилю (как и во время Войны за независимость) ввели США. В обстановке бойкота таких поставок со стороны Англии, США, а позднее и Франции Израиль в 60-е годы чрезвычайно нуждался в партнере, обеспечивающем бесперебойные поставки амуниции и запчастей. Германия и стала таким партнером, к тому же часть ее поставок была вообще бесплатной. Стоимость военных поставок Германии Израилю только в 50-е и 60-е оценивается в сумму от 250 до 400 миллионов марок. Интересно, что Франция и США, громогласно объявив Израилю эмбарго, по дипломатическим каналам сами тут же рекомендовали ему обратиться за помощью в Бонн (разумеется, арабы об этом не узнали).

Помимо арабского фактора, важную роль в военном сотрудничестве Израиля и ФРГ играл и советский. СССР тогда был открытым врагом обеих стран, не говоря уж о том, что стратеги со Старой площади были инициаторами или подстрекателями всех арабо-израильских войн, кроме Войны за независимость. СССР поставлял арабам свое секретное оружие, которые израильтяне нередко захватывали в качестве трофеев, а рассекречиванием советских военных технологий они занимались вместе с немцами (соответствующее соглашение было подписано в 1967 году), что несомненно шло на пользу обеим сторонам, как немецкой, так и израильской. В частности, Израиль поставил Германии советские трофейные танки Т-62 и бронетранспортеры БМП-1, что позволило немцам создать собственные танки "Леопард" и БТР "Мардер", которые могли успешно противостоять советской военной технике, резко снизить стоимость их создания и повысить конкурентоспособность на мировом рынке. Израиль, в свою очередь, в 1991 году получил от немцев танки Т-72 из запасов бывшей ГДР, исследование которых помогло израильским оружейникам как при изготовлении танков "Меркава-3" и "Меркава-4" (на которых, кстати, стоят немецкие дизельные двигатели фирмы MTU, коробки передач аугсбургской фирмы "Renk AG", да и 120-миллиметровые гладкоствольные пушки "Меркавы" изготовлены на основе немецкой технологии для танков "Леопард-2" производства концерна "Rheinmetall"), так и противотанковых вооружений. Заодно немцы передали израильтянам ракеты типа воздух-воздух АА-11 ("Архер") и радарные системы их носителей - истребителей Миг-29. Сами истребители МиГ-29 немцы передавать израильтянам поначалу не решились, так что израильские инженеры обследовали их в самой Германии, в г. Манхинге. А в 1997 году израильтяне в условиях строжайшей секретности получили в свое распоряжение и сами МиГи-29 и смогли на них полетать. Результатом исследования ракет воздух-воздух АА-11 стали израильские ракеты "Питон-4", хорошо идущие на экспорт. Доходит до смешного: израильские военные фирмы нередко выигрывают тендеры на модернизацию бывшего советского вооружения, например, тех же истребителей МиГ-29 в Румынии и тех же танков Т-72 в Чехии. Германия поставляет и отдельные компоненты для израильской боевой техники, например, средства наведения и электронной разведки американских боевых вертолетов AH-64 Apache, хотя такое участие никогда не афишируется, а держится в строгом секрете. Фирма "Маузер" в свое время поставляла в Израиль снайперские винтовки, затем этим занимался концерн "Rheinmetall". От концерна "Krauss-Maffei Wegmann" Израиль получил более сотни бронемашин "Dingo-2" (правда, без вооружения):



В ряде случаев Германия выступала и посредником для продажи израильской боевой техники и электроники третьим странам, иногда эта техника содержала и отдельные немецкие компоненты. Продавая израильскую технику, немцы заодно знакомились с израильскими техническими достижениями. Покупать же израильскую технику немцам не так просто, достаточно вспомнить длящийся уже больше года на пустом месте скандал из-за желания бундесвера приобрести беспилотники. Бедного министра обороны Томаса де Мезьера истеричная оппозиция едва не отправила в отставку, регулярно устраивая бури в стакане воды. Среди устройств совместного израильско-германского производства стоит отметить устройства лазерного распознавания и наведения для самолетов бундесвера "Tornado-IDS" (Litening Pod), выпускающих сверхточные бомбы, производства "Zeiss Optotronik GmbH" и израильского концерна "Rafael", стоимость заказа - 350 миллионов марок (1995 г.). В ответ "Zeiss Optotronik" изготовил телескопические радары для израильских самолетов, после чего был налажен выпуск совместной продукции "Zeiss Optotronik" и "Rafael" на экспорт, для ряда европейских стран. Через год начался выпуск совместных высокоточных бомб (концернами "Israeli Military Industries" и "Rheinmetall"), а в 1998 году тот же "Rheinmetall" совместно с концернами "Rafael", STN, "Atlas" и "Diehl" основали консорциум "Eurospike", который в основном продавал израильские противотанковые ракеты (вне Германии, например, в Финляндию и Голландию). Как признали специалисты концерна "Rafael", без европейских партнеров они бы не смогли наладить сбыт израильской продукции в Европе. Крупные заказы поступали из Румынии, Греции и ряда других стран. Помощь в изготовлении беспилотников израильтянам оказывал крупный немецко-французско-испанский концерн EADS. В последние же годы резко увеличился сбыт в Германию израильской военной электроники, оптотроники, авионики, средств разведки, электронной войны и электронной обработки данных.

Хотя бундесвер и ЦАХАЛ никогда не проводили совместных учений (кроме спорадических совместных сборов военных альпинистов), стороны нередко обменивались военными специалистами. Первые немецкие военные советники прибыли в Израиль уже в 1958 году для обучения воинов ЦАХАЛа в обращении с немецкими военными системами. После поставки Германией Израилю танков "Фукс" в начале Войны в заливе в 1991 году 32 израильских танкиста три недели обучались в Зонтхофене. Поставки подлодок "Дольфин" также сопровождались обучением их использованию израильских подводников немецкими специалистами. С 1998 года происходит регулярный обмен на уровне Генштабов обеих стран, стороны обмениваются ежегодно двадцатью офицерами-генштабистами.

Немецко-израильское военно-техническое сотрудничество все эти годы было двухсторонним и весьма взаимовыгодным, однако, как правило, тщательно засекреченным. Эта секретность позволяет нечистоплотным немецким и европейским журналистам нередко спекулировать на том, что Германия якобы оказывает одностороннюю военную помощь Израилю и якобы в рамках компенсации за преступления национал-социализма. Эта повышенная секретность, с одной стороны, поддерживается правительствами Германии во избежание международных осложнений, а с другой стороны - самими военными концернами, опасающимися запретов, особенно со стороны ЕС, из-за чего за кулисами то и дело вспыхивают невидимые широкой публике конфликты с различными европейскими структурами (многие виды поставок Израилю немецкие военные концерны вынуждены камуфлировать как гражданские товары или товары двойного назначения). Многие антиизраильски настроенные писаки договариваются до того, что эта помощь якобы идет во вред вечно несчастным и обманутым палестинцам ("над арабской мирной хатой...", "используя наше оружие..."). Особенное бешенство у этих персон вызывают, разумеется, подлодки "Дольфин", с удара которых может якобы начаться ядерная война, даже небезызвестный Гюнтер Грасс не преминул устроить по этому поводу "поэтическую" истерику. Впрочем, в последние месяцы куда больше пишут о том, что сирийская программа химического оружия использовала в большом количестве химикалии из Германии, и эти поставки утверждались немецкими правительствами, начиная с правительства Шредера в 2002 году, а прекращены они были лишь в 2011 году, когда в Сирии уже шла гражданская война.

Сотрудничество Германии и Израиля, разумеется, никогда не ограничивалось чисто военными аспектами. Из тех 3,45 млрд. марок, которые Аденауэр подписался выплачивать Израилю в рассрочку в сентябре 1952 года по Люксембургскому соглашению в качестве компенсаций за зверства нацистов (хотя поначалу старый лис закинул пробный шар, предложив всего 10 миллионов - Израиль на это предложение, естественно, даже не отреагировал), значительная часть вернулась в Германию в виде заказов и создала в самой Германии множество рабочих мест. С конца 1952 до марта 1963 года, т.е. всего за 10 лет, немецкие фирмы получили от Израиля 4535 заказов на поставки невоенной продукции, почти по 500 заказов в год, объемом от 100 до 27 миллионов марок. В те годы до 30% машин, станков и оборудования Израиль ввозил из Западной Германии. Во многом благодаря этому оборудованию он создал и собственный военно-промышленный комплекс. Еще 18 миллиардов марок Германия выплатила персонально жертвам нацизма, большая часть которых, естественно, также проживала в Израиле (и расходовала эти валютные поступления там же). Но в то время как об этих выплатах широко писали в прессе (отчасти - в упрек режиму Ульбрихта, а затем Хонеккера, который не выплатил ни евреям, ни Израилю ни единого пфеннига, при этом считая себя абсолютно чистым от нацистского прошлого и щедро помогая всем врагам Израиля, от Насера и Арафата до RAF), про свои военные поставки правительство Аденауэра и все последующие хранили железное молчание. Слухи о том, что Германия продает Израилю оружие, пошли с израильской стороны: в 1957 году Бен-Гурион заявил в кнессете, что Израиль хотел бы купить у Германии кое-какое оборудование (перед этим один из лидеров его партии Мапай Гиора Йосефталь побывал с секретным визитом в Бонне и встречался с Аденауэром). В ответ в Израиле поднялась буря, сопровождавшаяся правительственным кризисом. Бонн же прямо заявил, что никаких военных поставок Израилю не делал и делать не собирается. Разумеется, это была наглая ложь, но благодаря этой лжи поставки продолжились - в огромной степени благодаря личной дружбе министров обороны Штраусса и Переса (если быть точным, то сначала Перес был замом министра обороны Бен-Гуриона, а после его отставки формально считался замом министра, хотя самого министра не было, министерство курировал лично премьер Эшколь). Именно Перес, задолго до встречи Аденауэра с Бен-Гурионом, продал бундесверу автоматы "Узи", артиллерийские боеприпасы, гранатометы, униформу и даже белье для солдат бундесвера! (сомнительно, чтобы немцы были не в состоянии самостоятельно шить трусы, но, видно, таким уж продавцом был хитрый Перес).

Сами же старцы, Бен-Гурион и Аденауэр, впервые встретились друг с другом 14 марта 1960 года в нью-йоркском отеле "Вальдорф-Астория".


Поразительный исторический факт заключается в том, что эта встреча была совершенно случайной. Оба лидера в этот момент пребывали в Нью-Йорке по своим делам и их случайно поселили в один отель! Пока свита ломала голову, как соблюсти все приличия и правила этикета, Бен-Гурион просто поднялся вверх по ступенькам на этаж, занимаемый Аденауэром, и представился. При этом он заявил, что должен был сделать это первым, поскольку он моложе и меньше находится в должности. Аденауэр был растроган, на его глазах были слезы, у Бен-Гуриона - тоже. Свите позволили сделать пару фотоснимков, после этого всех советников удалили, и оба старца больше часа провели вместе без свидетелей, беседуя по-немецки.


Именно в этот час и сформировалось соглашение о немецко-израильском военном сотрудничестве. Бен-Гурион попросил экономическую помощь, Аденауэр предложил ему 40-50 миллионов марок в год. Позже он повысил эту сумму до 75 миллионов. Бен-Гурион в высших тонах похвалил Штраусса за уже оказанную им помощь, а одновременно поинтересовался, не поможет ли Германия Израилю создать современные системы ПВО, он, мол, наслышан о немецко-французском проекте в этой области. Аденауэр согласился и сказал, что коли сотрудничество израильтян со Штрауссом развивается столь успешно, то Штраусс и будет координировать этот проект. При этом (если верить тогдашнему шефу "Штерна" Генри Наннену) Аденауэр выдвинул встречное условие: на процессе Эйхмана современная Западная Германия не попадет на скамью подсудимых, а государственный секретарь и советник Аденауэра Ханс Глобке, в прошлом - официальный комментатор нюрнбергских расовых законов, не будет привлекаться в качестве свидетеля. Соблюсти это условие было не трудно, и Бен-Гурион легко с ним согласился.

Военная помощь Израилю впервые появилась в федеральном бюджете на 1961/62 финансовый год под рубрикой "образовательная помощь бундесвера". Депутаты от оппозиции - СДПГ - обратили внимание своего шефа Олленхауэра на эту весьма немаленькую по объему расходов статью бюджета, а тот потребовал объяснений от Аденауэра. И канцлеру пришлось сообщить лидеру оппозиции, что за этой статьей скрывается помощь Израилю и неким развивающимся странам.

В тот момент Германия уже поставила Израилю 40 зенитных орудий, приспособленных под зенитные ракетные комплексы средней дальности типа "Hawk" и "Nike-Ajax" на сумму в 20 миллионов марок.



В 1961/62 годах израильские артиллеристы обучались обращению с этими зенитками в Рендсбурге.
При этом формально действовало правило, что Германия не должна поставлять Израилю вооружения наступательного типа. Одним из исключений из этого правила была поставка шести торпедных катеров класса "Ягуар", построенных на немецких верфях. Эти катера были оснащены ракетами "Тартар".

В начале 1962 года Шимон Перес в очередной раз посетил Аденауэра в Бонне и рассказал ему, как далеко он продвинулся в своем сотрудничестве со Штрауссом. Аденауэр распорядился продолжить это сотрудничество и согласовать с Израилем программу долговременной военной помощи на 240 миллионов марок. Для того, чтобы эта программа и дальше оставалась в секрете, было решено посвятить в нее лишь двух депутатов бундестага от каждой фракции, итого шестерых депутатов. 13 декабря 1962 года перед этой комиссией впервые отчитывался заместитель Штраусса в министерстве обороны Фолькмар Хопф, посещавший Израиль. Он сообщил депутатам, через какие третьи страны происходят и планируются поставки оружия Израилю, а именно: поставки кораблей через Великобританию, танков - через Италию и всей остальной военной техники - через Португалию.
В 1963 году Аденауэр окончательно утвердил всю многолетнюю программу, которая ежегодно дополнялась новыми видами вооружений. При этом поставки происходили с нарушением закона, поскольку не утверждались бундестагом.

Под таким же секретом хранились эти поставки и в Израиле, из-за чего визит Штраусса в Израиль и сопровождался хамскими комментариями прессы и уличными демонстрациями протеста (Штраусс в тот момент уже не был министром обороны).

10 февраля 1964 года соглашение было одобрено все той же секретной комиссией бундестага, в которую вошли еще 3 человека. Израиль просил расширить объем военной помощи до 300 миллионов марок, потребовав еще две английские подводные лодки "Turpin" и "Totem".

При этом некоторые из посвященных в дело депутатов, а также глава МИД Шредер и новый канцлер Эрхардт начали крутить носами и выражать недовольство. Программа была принята до их прихода, но их не устраивал наступательный характер части поставлявшихся вооружений и связанные с этим опасности разрыва с арабским миром.

В начале 1964 года, когда программа поставок вооружений была выполнена уже на две трети, в Бонне появились два представителя госдепа США и заявили, что поставки вооружений Израилю способствуют поддержанию военного равновесия на Ближнем Востоке и потому они и в интересах США. Вскоре после этого Шимон Перес выдвинул просьбу о поставке Германией американских танков типа M48 (они же - «Паттон 48»), которые наилучшим образом способны противостоять танкам Т-34, имевшимся на вооружении у Египта:


Эти танки были явно наступательного типа и усилили сомнения в Бонне. Но сначала министерство обороны горячо поддержало эту просьбу, желая заменить у себя эти танки на более современные "Леопарды", а затем шеф Пентагона Макнамара надавил на Эрхардта, и согласие было получено. 150 танков М48 были модернизированы (получив новые пушки, системы управления огнём, гусеницы и моторы) и отправлены в Италию, откуда были доставлены в Израиль.

Кроме того, Израиль получил от Германии 60 боевых самолетов и вертолетов, транспортные машины типа "Noratlas", учебные самолеты "Fouga Magister" и самолеты связи "Do 27", а также 450 грузовиков и 450 прицепов к ним, зенитные орудия и ракеты, более тысячи парашютов, торпедные катера, подводные лодки, гаубицы и другое вооружение.

Ввиду большого объема поставок соблюсти секретность было крайне сложно. И произошло то, что и должно было произойти: о поставках проведали арабы.

В те годы внешняя политика ФРГ определялась так называемой доктриной Халлера: с тем, кто признает "режим Панкова" (т.е. ГДР), никаких дипотношений не будет. В ответ Насер предъявил Аденауэру, Эрхардту и Штрауссу свой ультиматум: если вы признаете Израиль, то я признаю ГДР. При этом фактически он и так уже признал ГДР, получая даже от этой сравнительно бедной страны жирные кредиты и раздавая ее лидерам высшие ордена Египта. К чести Аденауэра и Эрхардта, на торг в этом вопросе они в итоге не пошли, да мир бы этого и не понял.

Но чтобы поддерживать доктрину Халлера, Западной Германии приходилось ублажать Насера, и не только военными и экономическими подачками, поскольку тот был лидером арабского мира и фактически от его решения зависело, признают ли ГДР все остальные арабские страны.

Покров тайны с военных поставок Израилю пал в октябре 1964 года. Арабские лоббисты в Бонне опубликовали об этом две статьи в газетах "Ди Вельт" и "Франкфуртер Рундшау". Их источником был доктор Хассан Факусса, представитель Лиги арабских государств в Бонне и одновременно поручитель, покровитель и спонсор неонацистских газет "Deutsche National-Zeitung" и "Soldaten-Zeitung", имевший своих лоббистов и среди депутатов бундестага.

Доктор Факусса был женат на перешедшей в ислам немке Гизеле Тельхов, хозяйке концерна кофеен "Тельхов", которая подарила ему трех сыновей. До и во время Второй мировой войны Факусса жил в Берлине и имел кличку "Хау-хау", поскольку зачитывал по радио агитационные сообщения о "святой войне (джихаде) против евреев и англосаксов" своего патрона - муфтия Иерусалима аль-Хуссейни, друга и соратника Гитлера и нацистского преступника, которого Арафат объявлял своим дядей.

Немецкие официальные лица некоторое время пытались опровергать сообщения в прессе, а потом преуменьшать размеры помощи Израилю. Но еще перед этим, весной того же года, произошла поездка в Египет спикера Бундестага Ойгена Гроттенмайера. Гротенмайер был настроен довольно дружественно по отношению к Израилю и в его планы входило добиться согласия Насера на установление дипотношений между Германией и Израилем. В качестве конфетки Гроттенмайер привез Насеру предложение о немецкой экономической помощи Египту на сумму в 200-300 миллионов марок, а также предложение о том, что бундестаг примет закон о запрете военной помощи странам, не состоящим в НАТО. Закон этот так и не был принят, Гроттенмайер, делая свое предложение, сам еще не знал о масштабах военной помощи Израилю и не согласовывал свое предложение ни с канцлером, ни с министерством обороны.

В результате всего этого Насер был в страшном гневе. В этом чувстве его усилили и советские друзья. Некоторое время после свержения Хрущева он еще опасался, что СССР откажется предоставлять ему обещанную помощь на сумму в 1,1 миллиарда марок, но в середине декабря 1964 года прилетевший в Каир "железный Шурик" Шелепин не только подтвердил ему, что кредит будет выплачен, но и предложил еще 320 миллионов марок кредита от ГДР при условии, что Насер официально примет Ульбрихта в Каире, чего ГДР добивалась уже три года.

Недолго думая, Насер согласился, и Ульбрихт тут же решил рвануть в Бонн, наплевав даже на визит Косыгина в Лейпциг. Узнав об этом, Бонн дал указания послу в Каире Федереру посетить Насера и прямо заявить ему, что если Ульбрихт будет принят, то Германия больше не даст Каиру ни пфеннига. Однако Насер опередил события. Он сам вызвал Федерера и кричал ему, что Израиль в сто раз опаснее для арабской нации, чем восточная Германия. И что если поставки оружия Израилю продолжатся, то Египет дипломатически признает ГДР.

И хотя при этом разговоре не присутствовал никто, даже переводчик, через несколько дней выдержки из тирад Насера были опубликованы в официозе "Аль-Ахрам" и зачитаны по радио. При этом магнитофонная запись разговора Насера с Федерером была скомпонована таким образом, будто посол только кивал и поддакивал Насеру.

Через день Федерер был в Бонне и заявил там, что предотвратить приезд Ульбрихта не удастся. Правительство Эрхардта постаралось сохранить лицо, отменив визит в Каир министра Шееля и отозвав посла Федерера. Однако за кулисами Бонн отчаянно пытался найти посредника, способного надавить на Насера. Однако все три главных союзника - США, Англия и Франция - вмешиваться отказались.

Пришлось обратиться за помощью к испанцам. Немцы даже предложили Франко среди прочего выплачивать пособия инвалидам и родственникам павших членов "голубой дивизии" (составленной из добровольцев, воевавших с СССР). Франко отправил в Каир одного из руководителей своего МИДа, Франсиско де Нерва. Израильтяне пытались помешать его миссии распространением дезинформации, но помешал ей прежде всего сам де Нерва, растрепавший газетчикам, что Германия пошла на поводу у Насера, отказавшись от поставок оружия Израилю и его дипломатического признания. Между тем, этот шаг был задуман как временный и не предназначенный для чужих ушей. В дальнейшем Бонн метался между кнутом и пряником, то грозя Насеру прекращением помощи, то устами Эрхардта обещая не поставлять больше оружия в горячие точки планеты. Свергнутый Эрхардтом Аденауэр выступил перед фракцией ХДС и заявил, что это не он одобрил пакет помощи Израилю, а Штраусс за его спиной. Глава МИДа Шредер заявлял, что он ничего не знал и вообще был против. Одновременно Бонн пытался заигрывать то с королем Иордании Хуссейном, то с главой Алжира бен Беллой, то с другими арабскими лидерами, обещая им экономическую помощь, если они не последуют за Насером, но все было тщетно. Отношения с арабами были испорчены, те окончательно перешли в советский лагерь и это благоприятствовало официальному обоюдному дипломатическому признанию Германии и Израиля.

Военно-техническое сотрудничество этих стран успешно продолжается и сегодня, но узнать какие-либо подробности бывает так же сложно, как и раньше. Известно, например, что за 10 лет, с 1995 по 2005 годы, Израиль импортировал немецкие вооружения на сумму в миллиард долларов (подлодки "Дольфин" в эту сумму не включены). При этом Германии удается лучше сохранять лицо, чем в те далекие времена почти 50-летней давности.

http://lussien.livejournal.com/71462.html
Моргенштерн
 
Сообщения: 3483
Зарегистрирован: 09 сен 2008 14:05
Откуда: Киев


Вернуться в Обсуждение текущих событий

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: Google [Bot] и гости: 54

Not able to open ./cache/data_global.php